Валерий Каплунов: «Всё началось с деревенской лошади, сломанного снегохода и брошенного медвежонка»
В 2013 году в кузбасском музее-заповеднике «Томская писаница», расположенном в 50 км от Кемерова, побывали 157 тыс. человек, которые оставили там около 27 млн. рублей. Для сравнения: столько же туристов в год принимает Великий Устюг – «родина Деда Мороза». Директор «Томской писаницы» Валерий Каплунов (фото) рассказал RATA-news, как удалось добиться такой популярности и как музей – бюджетное по своей сути учреждение – учился зарабатывать.
- Валерий Александрович, знаем, что вы готовы делиться с коллегами своим опытом. Расскажите, с чего начинали?
- Универсальный совет для всех на начальном этапе: сменить правовой статус бюджетного казенного учреждения на особую – автономную – форму существования. Это даст больше юридических прав и позволит заниматься другими видами деятельности.
Объясню: когда мы были чисто бюджетным предприятием, то могли брать деньги только за входные билеты. Если нам хотелось в рамках какого-то праздника, скажем, покатать посетителей на лошадках, нам приходилось проводить эту услугу как плату за вход. С юридической точки зрения было много других препонов, нарушалась статистика. Когда мы стали автономным бюджетным учреждением, подобные вопросы отпали. Кроме того, теперь у меня всегда есть возможность сделать довольно точный экономический анализ по каждому виду деятельности, чтобы понять, что лучше работает, на что влияет погода и т.п. Да, это не частный бизнес, но деньги, которые удается зарабатывать, мы тратим на нужды музея сверх того, что дает бюджет.
По поводу того, как научиться зарабатывать, универсального совета, конечно, нет. Каждый музей уникален. «Томская писаница» – заповедник под открытым небом, и это, на мой взгляд, более выигрышное положение. Я был во многих музеях Сибири, в декабре 2013 года участвовал в форуме в Белокурихе, где на одном из круглых столов обсуждали музеи как объекты туристического бизнеса. В Сибири, в частности, на Алтае, есть потрясающие музеи, которые находятся в живописнейших местах, но в год через них проходят всего по несколько тысяч посетителей, а у нас только за одни выходные может пройти пять тысяч. Но если есть желание развиваться и привлекать туристов – надо меняться.
- С одной стороны – серьезный музей, с другой – катание на лошадках. Как удается совместить науку и, по сути, бизнес?
- Действительно, когда я рассказываю на деловых встречах и отраслевых форумах о нашем опыте, не все меня понимают. Многие спрашивают: как музею можно заниматься такой «ерундой» – устраивать развлечения, устанавливать аттракционы?
На мой взгляд, одно другому не мешает. Наша территория позволяет это не смешивать, а коммерческая деятельность помогает научному развитию музея. Заработанные деньги мы вкладываем в издательские проекты, в экспедиции, в участие сотрудников в научных конференциях. Например, на бюджетные деньги мы могли бы организовать одну исследовательскую поездку в год, а нам нужно две-три, и мы их делаем. В прошлом году у нас были и этнографические, и археологические экспедиции, и мы поддерживали их собственными средствами. То же самое с участием в конференциях и семинарах. В бюджете на эти цели есть лимит, а свои деньги дают возможность большему числу сотрудников куда-то поехать, выступить, послушать другие доклады и с вернуться с новым багажом знаний.
Развлечения не портят облик музея и никак не мешают науке. Люди приезжают к нам, как правило, в выходные дни, преодолев как минимум 50 км. Они осматривают экспозиции и многие, особенно молодежь, хотят, например, прокатиться на катере по реке. Что плохого в том, что мы можем предложить дополнительные услуги? Для развлекательных мероприятий выделены отдельные зоны. И проходят они только в выходные дни.
- Вы с кого-то брали пример? Как заработали первые деньги?
- Я не первый директор в «Томской писанице». Наш разноплановый комплекс заложили мои замечательные предшественники – чета Мартыновых. Когда я пришел, причем совсем из другой сферы, мне было даже проще: как новый человек я увидел, чего не хватает посетителю. И сама жизнь подсказывала, что делать.
Зимой, например, в музее всегда заливали горки. Мы продолжаем это делать и сейчас, но усовершенствовали их, увеличили пропускную способность. Самая крутая и длинная стала платной. На большие праздники – Рождество, Масленицу – стали приглашать из соседних сел местных жителей, которые могли бы покатать гостей на санях. Они зарабатывали сами, а какой-то процент оставляли музею. Потом мы приобрели своих лошадей, теперь у нас их больше десятка. Купили и красивые сани – деревянные и металлические, заказали их специально в одной профильной фирме в Набережных Челнах.
Еще вот такой пример. Когда я пришел сюда работать, случайно обнаружил в гараже груду металла, похожую на снегоход «Буран». Мы нашли людей, которые смогли его починить, но на оплату работы, у нас, бюджетников, денег тогда не было. И мы договорились постепенно отдать долг, а зарабатывали, сдавая снегоход в аренду. Все вернули и еще осталось на свои нужды. Сейчас у нас несколько современных снегоходов, в том числе и детских, а также багги, квадрациклы, обученные инструкторы и безопасная трасса.
Сегодня мы предоставляем более 20 вариантов подобных услуг. На экспозиции «Живая археология» гости могут пострелять из лука, добыть огонь древним способом и многое другое. У нас есть мини-зоопарк, который возник случайно: принесли брошенного медвежонка, потом второго, а теперь в заповеднике живут волки, рыси, маралы и другие животные и птицы. Сделали и небольшой «сельский дворик» с домашними животными – ягнятами, поросятами, цыплятами. Дети могут туда зайти, погладить зверей, покормить. Развиваем экскурсионный блок. Уже есть специальный конный маршрут для групп из 5-6 человек, который позволяет осмотреть часть экспозиций верхом.
- Именно это приносит музею основной доход?
- Нет, основный доход – это, по-прежнему, входная плата, львиную долю мы зарабатываем во время праздников. Но выручка от аттракционов и дополнительных услуг тоже получается приличной. В год мы проводим более 30 мероприятий. Самые крупные – Масленица, Иван Купала – собирают более 10 тыс. человек. За время зимних каникул мы принимаем более 20 тыс. человек, столько же людей и даже больше у нас бывает в каждом летнем месяце. С 2012 года в период с 1 июня до середины октября мы работаем без выходных по скользящему графику.
- Дефицит кадров в этой связи вы ощущаете?
- Штатное расписание не позволяет закрыть все наши потребности, поэтому мы принимаем людей дополнительно по срочным договорам. Всего у нас трудятся около 100 человек, многие сотрудники при необходимости могут выполнять самую разнообразную работу, причем не всегда профильную, за что я им очень благодарен. Плюс в праздники могут работать до 100 артистов и до 200-300 сотрудников охраны и полиции.
У нас есть отдел экскурсий и туризма, который во время высокого сезона привлекает экскурсоводов и других специалистов. Особенно нам нужна помощь летом, в отпускной сезон, и в начале осени, когда начинается учебный год и мы принимаем очень много школьных групп. В остальное время справляемся своими силами. Нам хотелось бы, чтобы у нас работали настоящие профессионалы, а на это тоже нужны деньги. Бюджетные ставки – да, постепенно повышаются. Но мы имеем возможность доплачивать сотрудникам из своих внебюджетных доходов.
- Вы активно сотрудничаете с региональными операторами. Какую роль в жизни музея сыграла интеграция с турбизнесом?
- Когда я увидел огромные автобусы, подъезжающие к «Томской писанице», понял, что сотрудничество с турбизнесом – это серьезный резерв. Мы прекрасно понимаем: турфирмы, чтобы привлечь клиентов, тоже рекламируют музей и наши мероприятия, и это нам только на пользу. Сегодня около 30 турфирм привозят к нам организованные группы, которые дают около 40% потока. В основном из Кемерово, но есть партнеры в Новосибирске, Новокузнецке, Томске, а с недавних пор и на Алтае. Попасть в обойму туробъектов – очень важно для любого музея. Это популяризация и дополнительный доход.
Мы стараемся участвовать в разных региональных и всероссийских проектах. Было, например, народное голосование за «Семь чудес Кузбасса», и мы рады, что вошли в этот список. Недавно закончился проект «Россия-10», и хоть в десятку мы не попали, но были в числе финалистов. Стараемся использовать и все возможности современных технологий. Недавно установили в музее две веб-камеры, и теперь на нашем сайте можно смотреть прямые трансляции праздников.
- Себя профессионалом турбизнеса уже считаете?
- Я бы не стал называть директора музея профессионалом туризма, а себя – бизнесменом. Просто стараюсь работать интересно и привлекать в процессе дополнительные средства. В уставе «Томской писаницы» написано, что доходы должны быть направлены на развитие музея, что мы и делаем. Хотелось бы иметь обратную связь – принимать пожелания от турбизнеса, чтобы сделать нашу работу еще интереснее. Готов предоставить площадку для совместных встреч. Возможно, организовать какой-то совместный форум с другими сибирскими музеями и туроператорами.
Мы стараемся развивать инфраструктуру, но у нас пока нет, например, гостиницы, чтобы формировать двух- или трехдневные программы, нет ресторана. Привлечь частного инвестора сложно, потому что земля государственная и сдать в аренду ее нельзя. Наверное, нужно строить самим, привлекая бюджетные и доходные средства, осваивать для себя другие сферы, в том числе и индустрию гостеприимства.
- Что нового появится в музее в ближайшее время?
- Мы мечтаем о своей гостинице мест на 60. Но пока ограничимся сельскими домиками в соседней деревне Писаной: хотим их отремонтировать и сдавать туристам. Будем развивать и новые туристические маршруты, в первую очередь водный – по реке Томь, чтобы туристы могли совместить отдых на природе с осмотром писаниц. Хотим по этим же местам пустить и новый конный маршрут. Есть опытные экскурсоводы, сейчас ищем спокойных лошадей, чтобы тур был доступен даже для «чайников».
Наш центральный въезд перестал справляться с потоком людей и машин, и сейчас мы с одним из наших научных сотрудников и консультантом из Москвы подготовили проект нового входа со стороны «Поляны праздников» – места, где проводятся все наши массовые мероприятия. Это будет крепостная стена с башнями. Хотим воссоздать Верхотомский острог – один из первых подобных сооружений, созданных переселенцами при освоении Сибири. В архиве у нас есть все необходимые материалы, которые лягут в основу сооружения. Еще планируем построить «сибирскую деревню». Сейчас идет серьезная экспедиционная и исследовательская работа, мы уже нашли несколько подходящих домов конца XIX и начала XX веков. Мне кажется, этот комплекс тоже будет интересен нашим туристам.
Анна Вальцева, RATA-news
