Владимир Стржалковский ищет новые места для отдыха в России

По расчетам Высшей школы экономики, оборот рынка внутреннего туризма России в 2005 году составил 434,16 млрд. руб., т. е. около $16 млрд. Оборот въездного туризма - приблизительно $9 млрд. Выездной туризм можно оценить приблизительно в $2,5 млрд., но надо учитывать, что большая часть средств остается за рубежом. Таким образом, объем туристического рынка нашей страны в минувшем году превысил $25 млрд.

Об этом руководитель Федерального агентства по туризму Владимир Стржалковский рассказал в интервью газете «Ведомости». Если помимо этого вы хотите узнать мнение главы Ростуризма о том, как турфирмы будут работать без лицензий, можно ли решить проблемы визового режима, что такое особые туристические зоны и какова роль государства в гостиничном бизнесе, читайте далее беседу с г-ном Стржалковским.

- Туристические фирмы страны готовятся к отмене лицензирования с 2007 г. Как теперь Ростуризм собирается регулировать участников рынка?

- Взамен лицензий мы предлагаем ввести финансовую ответственность компаний за качество своей работы, как принято в большинстве стран. Если ты не можешь организовать работу, если к тебе массовые претензии (и справедливые), если ты залез в долги и не можешь выполнить свои обязательства, ты должен за это отвечать.

- Как этот механизм будет работать на практике?

— Мы предлагаем четко зафиксировать размер финансовой ответственности: для выездного туризма — 10 млн руб., для внутреннего — 1 млн руб. Компания должна будет либо иметь банковскую гарантию на эту сумму, либо покупать страховку. По оценке страховщиков, полис будет стоить примерно 5% от тех сумм, что я назвал. Думаю, в результате число туристических фирм у нас должно сократиться. На мой взгляд, это хорошо: останутся только те, кто на самом деле работает.

— А сколько в России реально действующих туркомпаний?

— Сложно сказать. Всего выдано более 25 000 лицензий, но одна компания могла получать сразу 4-5 лицензий на свои дочерние фирмы с похожими названиями. Накопятся претензии к одной — ее закроют и будут действовать через другую. Когда же заработает механизм финансовых гарантий, часто менять название станет уже не очень выгодно — придется тратить реальные деньги. Впрочем, понятно, что эти затраты не должны отрицательно влиять на бизнес компании. Такие меры структурирования рынка позволят развиваться крупным ответственным компаниям. Сейчас они работают на грани нулевой рентабельности в условиях демпинга, это не позволяет наращивать активы и вкладывать в развитие инфраструктуры. Скажу больше: в последние годы у подавляющего большинства участников рынка рентабельность просто отрицательная.

— Зачем же наши предприниматели занимаются таким невыгодным бизнесом?

— Просто раз уж ты вошел в этот бизнес, то не можешь от него отказаться. На самом деле это вопрос для многих компаний — как скоро они лопнут. Поэтому очень важно, чтобы на туристическом рынке прекратился демпинг. Казалось бы, дешевые туры — хорошо для клиента. А почему они так дешевы? Очень много участников рынка, и каждый заказывает чартерный рейс. В результате оператор сталкивается с ситуацией, когда за 2-3 дня до вылета у него не продана половина билетов. А ведь под этот чартер еще и гостиница забронирована. В итоге компания оказывается перед выбором — потерять $500 за каждый авиабилет и гостиничный номер либо продать этот пакет хотя бы за $199.

— А вы лично, когда руководили турфирмой “Нева”, как смогли продержаться восемь лет на таком сложном рынке?

— Демпинг — это реалии последних лет. В 1990-е гг. туристический бизнес был очень даже рентабельным. Одно направление могло давать 10% рентабельности, другое — 50%. А некоторые выжимали и по 400% в определенные промежутки времени, но это зависело уже от мастерства. Сейчас лучше всего себя чувствуют те, кто приобретал недорогие тогда активы: офисы, гостиницы, транспортные средства. Эти заделы и помогают держаться.

— Как получилось, что вы занялись именно туризмом?

— Вообще-то по образованию я математик, но по специальности проработал всего два года. Потом занимался совсем другими вопросами и свою первую специальность, конечно, изрядно подзабыл. А в международном туризме я по роду работы разбирался, так как достаточно плотно работал с “Интуристом”, “Спутником”, профсоюзами. В общем, имел связи в этой среде. А с начала 90-х стал работать в турбизнесе.

— Российская туристическая индустрия заметно выросла с тех времен. Какие у нее сейчас обороты?

— Итоги 2005 г. будут подведены в марте, так что сейчас можно оперировать только оценками. По расчетам Высшей школы экономики (ВШЭ), оборот рынка внутреннего туризма в прошлом году составил 434,16 млрд руб., т. е. около $16 млрд. Въездной туризм — приблизительно $9 млрд. Выездной туризм можно оценить приблизительно в $2,5 млрд, но надо учитывать, что большая часть средств остается за рубежом.

— Получается, внутренний туризм более популярен, чем выездной?

— Так всегда было. Конечно, если вы живете в Москве или Петербурге, у вас создается впечатление, что все вокруг ездят в основном за границу. В столицах соотношение действительно 50 на 50. Но в Центральной России, в Сибири картина совсем другая. ВШЭ оценивает число внутренних туристов за 2005 г. в 23 млн человек. За рубеж с целью туризма в прошлом году выехало около 6,5 млн человек. При этом половина выезжающих — это челноки из приграничных регионов, ввозящие в Россию товар из Польши, Китая и Финляндии без таможенного оформления.

— Как вы считаете, надо ли государству стимулировать внутренний туризм, если российские туристы и так активно ездят по стране?

— Я думаю, да. В последние годы у нас достаточно успешно развивается экономика, заработная плата у людей растет. Соответственно, у них появляется больше возможностей для отдыха, они планируют поездки заранее, выделяют определенные средства. Надо ломать стереотипы, показывать, что в стране появляются интересные места для отдыха.

— Сколько денег вам выделяют из бюджета на рекламу туристических возможностей России?

— В 2006 г. предусмотрено 117 млн руб. По-моему, этого недостаточно, чтобы страна была конкурентоспособной за рубежом, да и на внутреннем рынке тоже. Это в 2,5 раза меньше, чем у Болгарии, в 5 раз меньше, чем выделяет Чехия, и в 20 раз меньше, чем у Польши. Но в некоторых субъектах Федерации деньги на туристическую рекламу тоже выделяются, причем достаточно большие. Например, Санкт-Петербург и Краснодарский край по отдельности в этом году потратят больше, чем Ростуризм в целом. Насколько я знаю, и в Москве бюджет Комитета по туризму сопоставим с нашим бюджетом. Вот только непонятно, на что они расходуются: если судить по рекламе, все уходит на празднование Масленицы. Я уже несколько раз направлял запросы московским коллегам, но ответа не получил.

— На ваш взгляд, государство должно только рекламировать или можно еще как-то воздействовать на развитие туризма?

— Одна из проблем внутреннего рынка — недостаток экскурсионных программ. Мы привозили руководителей российских городов и регионов в разные страны, чтобы они взяли на вооружение зарубежный опыт. Всюду есть представления, на которые съезжаются все туристы: в Болгарии — танец на углях, в Греции, в Турции — свои шоу. Для туриста это стоит недорого, но позволяет насытить его пребывание в стране. Вообще, на развитие туризма влияет колоссальное количество факторов: состояние сети автомобильных дорог, авиационных и железнодорожных перевозок, качество сервиса. Недавно в России введена классификация гостиниц по четким критериям.

— Но это же добровольная классификация?

— Добровольная. И это не в полной мере исправляет ситуацию с качеством сервиса.

— Кто же вам мешает ввести обязательную классификацию?

— Разные взгляды чиновников. Руководители отдельных ведомств считают, что обязательная классификация — это дополнительные барьеры для бизнеса. Но в большинстве стран классификация гостиниц по уровню сервиса обязательна и контролируется государством. Кстати, без классификации гостиниц Россия не могла бы претендовать на проведение Олимпийских игр в 2014 г. в Сочи — это было обязательным условием для заявки. Отсюда понятно, насколько для государства важна единая система гостиничных “звезд”.

Сейчас мы совместно с региональными администрациями готовимся ввести классификацию пляжей и горнолыжных трасс. В случае с горнолыжными спусками я буду настаивать на обязательности классификации: если у человека нет понимания, по трассе какой сложности он едет — “синей”, “красной” или “черной”, он рискует не только лыжи, но и руки-ноги поломать. Я сам попал в такую ситуацию в Болгарии: обещанная “красная” трасса оказалась “черной”, с камнями. Лыжи запорол, да и вообще еле-еле оттуда спустился. Так что эта проблема есть не только в России.

— А вы поддерживаете идею создания в России особых туристическо-рекреационных зон, где будут расположены те же пляжи, горнолыжные трассы?

— Когда готовилась действующая редакция закона об особых экономических зонах (ОЭЗ), в правительстве не было единого мнения о туристическо-рекреационных зонах. Сейчас все ведомства пришли к согласию, что такие зоны должны существовать, хотя есть некоторые разногласия. У Минфина, например, свой взгляд на налоговые льготы для инвесторов. Я думаю, что в ближайшее время поправки к закону об ОЭЗ, касающиеся туристических зон, уйдут в Думу и будут приняты до конца весенней сессии. И уже в этом году мы совместно с Федеральным агентством по ОЭЗ проведем конкурсы по созданию первых 2-3 зон. Уже понятно, что будут предложения от Краснодарского края, Иркутской области, Бурятии.

— Какие льготы получат инвесторы в туристических ОЭЗ?

— Фактически те же, что и в технико-внедренческих зонах. С моей точки зрения, для инвесторов больше интересны не столько льготы, сколько обозначение приоритетности проекта со стороны государства и, как следствие, дополнительное финансирование из госбюджета. Хотя, конечно, освобождение от налогов на землю тоже важно.

— Сколько денег потребуется выделить из бюджета?

— Сложно определить заранее, это зависит от проекта. Одно дело — строительство морского курорта на 20 га, и совсем другое — если это будет 800 га. Но инвестиционные заявки должны быть обоснованы. Надо понимать, какая будет отдача от госвложений: сколько будут получать от этой ОЭЗ региональный и федеральный бюджеты, сколько появится новых рабочих мест, какой это будет вклад в ВВП.

— Западные туристы часто жалуются на сложности с получением российской визы. Да и россиянам непросто получить визу в Европу. Это, наверное, не способствует развитию туризма?

— Даже в тех странах, которые безопасны для нас в миграционном отношении, получение российской туристической визы — длительная процедура: требуется предварительная заявка, большой набор документов, да и цена высока. Сейчас готовится документ, где оговаривается единая стоимость виз как для российских граждан, отправляющихся в ЕС, так и для европейцев, направляющихся в Россию. Цена должна составить 35 евро и может быть увеличена не более чем вдвое за срочность оформления. Впрочем, сроки выдачи виз беспокоят иностранцев больше, чем цена. Для россиян получить визу по времени гораздо быстрее, чем для иностранцев, въезжающих в Россию. Если в большинстве консульских отделов зарубежных посольств в России это занимает от трех суток до недели, то в российских консульствах за рубежом — минимум 10 дней.

— В чем же причина?

— Проблема старая, комплексная. МИД понимает, что ситуацию надо менять, но ссылается на нехватку помещений и финансовых средств для увеличения численности сотрудников. Но и наши граждане сталкиваются с тем, что некоторые иностранные консульства занимают маленькие помещения. Некоторые страны, например Финляндия и Германия, выходят из положения: присылают сюда десант перед новогодними праздниками, чтобы усилить работу по выдаче виз. Такая же мера предлагается для российского МИДа.

— Украина после президентских выборов 2004 г. отменила въездные визы для граждан Евросоюза. Как вы относитесь к этому опыту?

— Да, это способствовало притоку туристов. Но на сегодняшний день визовая политика России опирается на двусторонние договоренности. В одностороннем порядке, как Украина, мы такое решение принять не можем. Идея безвизового туристического обмена между Россией и Евросоюзом озвучивалась не раз. Работа в этом направлении ведется, но, думаю, быстрой она не будет. У нас не обустроены границы со многими южными странами, и европейцы опасаются потока нелегальной иммиграции из третьих стран через Россию. С некоторыми странами, например с Японией, мы уже начали переговоры о безвизовом обмене. Япония для нас безопасна в миграционном отношении. Надеемся, что японцы так же расценивают и Россию.

— В Москве много дорогих отелей и не хватает гостиниц туркласса, а в Санкт-Петербурге наблюдается бум недорогих отелей. Почему так получилось, по вашему мнению?

— Я бы не сказал, что в Москве избыток гостиниц высокого класса — их много разве что в сравнении с малым числом недорогих отелей. Конечно, строительство дорогих гостиниц дает больше отдачи на вложенный рубль или доллар. Но очевидно и другое: в Москве опережающими темпами закрываются гостиницы туркласса. За последние пару лет закрылись три крупные гостиницы — “Москва”, Интурист“и “Россия”. Такая ситуация стимулирует повышение цен на рынке. Много говорилось о выделении 130 земельных участков под гостиничное строительство в столице, но результатов пока нет. В Петербурге, напротив, активно создаются мини-отели, строятся гостиницы туристического класса, а старые отели не закрываются. Наверное, этому способствует политика петербургских властей.

— А Ростуризм не хочет создать государственную сеть мини-отелей?

— Нет, это должен быть частный бизнес. Вспомните советский “Интурист”. Вы правда хотите вернуться в СССР? Я считаю, что это нецелесообразно. Зачем государству вмешиваться в то, чем должен заниматься частный бизнес? Гостиницы могут находиться в госсобственности в минимальном количестве. Вполне достаточно “Президент-отеля”, куда приезжает много официальных делегаций, хотя во многих странах и этого нет. Таких гостиниц должно быть очень мало. Мне непонятно, когда гостиница находится в собственности субъекта Федерации, для того чтобы там отдыхали сотрудники местной администрации. Точно так же я не понимаю, почему у этих чиновников должны быть привилегированные больницы или поликлиники.

— Почему в России не представлены многие международные гостиничные сети, например Hilton?

— Переговоры с такими сетями ведутся. Каждый хочет получить что-то для себя выгодное, и когда интересы сторон совпадают, тогда появляется результат. Как правило, гостиничные сети хотят прийти в Россию не для строительства новых отелей, а для управления существующими. Им так проще получать прибыль. Но я сомневаюсь, что приход иностранных управляющих автоматически влечет за собой улучшение сервиса или рост загрузки. Наоборот, известные гостиничные сети порой не очень успешно управляют гостиницами в России. Нередко бывает, что высокооплачиваемые зарубежные менеджеры бесплатно размещают своих друзей и знакомых, сдают иностранным авиакомпаниям номера по цене в пять раз ниже реальной в обмен на бесплатные билеты для своей семьи. Прибыли владельцу такая гостиница не приносит.

— Вы будете рекомендовать россиянам не ездить в Турцию из-за вспышки птичьего гриппа?

— Популистскими мерами мы заниматься не будем. Ростуризм отслеживает ситуацию. Пока ни одна страна не запретила поездки в Турцию. Я своим приказом обязал турфирмы информировать клиентов о рисках, несмотря на обилие информации на эту тему. Такие меры сейчас адекватны. Но в случае необходимости рекомендацию об отмене турпоездок в какую-либо страну будет давать именно Ростуризм — эта функция закреплена за нашим агентством.

БИОГРАФИЯ. Владимир Стржалковский родился в 1954 г. в Ленинграде. В 1977 г. окончил Ленинградский электротехнический институт по специальности “инженер-математик”. С 1977 по 1980 г. — инженер НИИ командных приборов (Ленинград). С 1980 по 1991 г. — сотрудник Управления КГБ СССР по Ленинградской области. В 1991 г. вместе с друзьями Вячеславом Полтавцевым и Сергеем Тимралиевым основал турфирму “Нева” и стал ее гендиректором. С 1999 по 2000 г. — замминистра по физической культуре, спорту и туризму, а с 2000 по 2004 г. — замминистра экономического развития и торговли. В ноябре 2004 г. назначен руководителем Федерального агентства по туризму.