Существует ли классификация видов и форм экотуризма?
Продолжаем цикл публикаций, посвященных вопросам экотуризма вообще и этому виду деятельности в Байкальском регионе в частности. (RATA-news от 17-20 и 24 января 2005). Желающие связаться с автором могут писать ему по адресу: expedition@interbaikal.irkutsk.ru
Попытки классифицировать виды и формы экотуризма, его ресурсы предпринимались неоднократно. В частности, известным московским специалистом по экотуризму А. Дроздовым. Более того, в той или иной степени едва ли не каждому туроператору этим приходится заниматься, и у каждого свои ресурсы и задачи, а значит - и свои критерии. Поэтому, никому ничего не навязывая, просто расскажу о своем подходе.
Для себя я определяю, например, «мягкие» формы экотуризма, не требующие для знакомства с природой физического напряжения, а иногда даже и прямого контакта с ней (вспомним уже упоминавшийся круиз по заливам Аляски). К «мягким» формам отношу и те, что на грани «пляжного» или «курортного» туризма - когда туристы достаточно пассивно пользуются оздоровительными, биоклиматическими ресурсами природы, восполняя нехватку кислорода, ультрафиолета и даже (за счет морской воды) солей в организме.
Есть активные, но достаточно безопасные формы экотуризма, такие как трекинг, сплавы по спокойным рекам, озерный каякинг. К ним могут быть отнесены, например, и орнитологические туры (к месту наблюдения за птицами нужно добраться, выследить), и фотоохота, и т.д. А вот активные туры с приличной долей риска – это уже приключенческие путешествия, adventure travel. На Западе их еще довольно часто называют hard tours (жесткие туры). Можно выделить и такие виды экотуризма, которые связаны с изъятием биологических ресурсов природы. К ним относятся охотничьи туры, сбор гербариев, энтомологических коллекций, ягод, грибов, а также рыбалка и пр.
Итак, можно явно различить следующие формы коммерческого экотуризма: мягкие, активные, приключенческие, добывающие. Если те же самые формы экотуризма реализуются самостоятельно, без обращения к посредникам в лице турфирм, то это уже самодеятельный, некоммерческий экотуризм.
Нужна ли вообще такая классификация? Ведь один и тот же тур на разных участках трассы маршрута может быть и мягким, и просто активным, и нести элементы риска. При этом наряду с ресурсами природного происхождения, возможно, будут использоваться и цивилизационные (т.е. все то, что связано с человеком, что создано человеком, то, что появилось в результате его деятельности) ресурсы.
Думаю, что такое деление необходимо, по крайней мере, для того, чтобы туристы могли соответственно подготовиться к поездке. Если на маршруте будут преобладать трудности, физические нагрузки, то туристы должны быть готовы к adventure travel, к «жесткому» путешествию. Важно такое деление и в плане рекламы, поскольку позволяет вычленить на рынке именно тот потребительский сегмент, на который и рассчитан конкретный турпродукт.
Для «внутреннего пользования» я классифицирую также и ресурсы экотуризма. В частности, для конкретной территории всегда стараюсь определить макро- и микроресурсы. Макроресурсы – это ландшафты, пейзажи, какие-то грандиозные природные объекты – водопады, каньоны и пр. Микроресурсы – элементы, составные части макроресурсов. Например, наш макроресурс – это Байкал. А вот нерпа может быть самостоятельным микроресурсом по отношению к Байкалу. Или рыбка голомянка, являющаяся важнейшим звеном экосистемы Байкала. Микроресурсы раскрывают суть макроресурсов. Так, без рассказа о кедре, о его роли в поддержании баланса биоразнообразия не будет полной картина такого макроресурса, как сибирская тайга. В свою очередь, без рассказа о крикливой птице кедровке, о ее биологии будет неполным рассказ о кедре, так как именно кедровка является главным «сеятелем» кедровых лесов.
Для Монголии макроресурсом, среди прочих, является безграничная степь. Но если дать туристам возможность понаблюдать, например, за колонией тарбаганов, то степь уже не будет казаться безжизненной, она откроет туристам одну из скрытых сторон своей сути.
И таких микроресурсов для экотуризма природа может предоставить немало, нужно только внимательнее оглядеться вокруг, привлечь для создания турпродукта географов, биологов, геологов и т.д. Чем больше туроператор знает о микроресурсах, тем богаче, тем интереснее и познавательнее будет конкретный тур.
Не только в лесу или в поле возможен экотуризм, поводы для его экскурсионных форм можно найти в городском парке, на Птичьем рынке и даже в промзоне. Так, Виктор Попов, известный иркутский натуралист, делает интересные орнитологические экскурсии на золоотвалы ТЭЦ города Ангарска, где на теплых озерах-отстойниках сформировалась своеобразная околоводная орнитофауна. Там можно встретить довольно редкие виды птиц, включая случайных гостей из Южного Китая и Тибета. Человек, строя ТЭЦ, создавая для нее инфраструктуру, невольно создал для птиц новые места обитания - пруды, опушки. Разве это не интереснейший пример высокой адаптивной способности птиц приспосабливаться к любым условиям жизни даже в столь радикально измененном ландшафте? Кстати, благодаря Виктору Попову на золоотвалах организован заказник «Сушинский калтус», где можно наблюдать до 200 видов птиц. И разве посещение такого места - не экологический туризм, хотя бы с познавательной точки зрения?
Этот пример заставляет задуматься – а насколько правы те, кто утверждает, что экотуризм возможен только там, где сохранилась дикая природа, где есть национальный парк (так называемый австралийский подход, которого придерживается, например, Российская ассоциация экологического туризма - РАЭТ) или заповедник? (Владимир Бережных, Иркутск, специально для RATA-news)
Продолжение следует.
