«Пся крев!», или почему собака – друг человека. Часть первая
«Дорого яичко ко Христову дню», – гласит русская пословица. Именно таким «яичком» оказался памятник, открытый в первых числах июля в Новосибирске, прямо перед главным фасадом Института цитологии и генетики СО РАН. Памятник, если судить по имеющимся данным, единственный в мире. Воздвигнут он в честь мыши (ау, достославный город Мышкин!). Точнее, подопытной мыши с большими очками на носу (фото).
Весьма солидного роста, она стоит на пьедестале и вяжет на спицах... Да нет, не чулок или шапочку, а подобно древнегреческой богине судьбы Клото цепочку человеческой жизни. По-научному – ДНК.
Сибирская мышка будет вполне достойным вступлением в заметки о необычных памятниках животным. В Европе первый такой памятник, а именно – собаке, вовремя учуявшей неприятеля, подбиравшегося к греческому городу Коринфу, поставили едва ли не в V веке. Больше ста лет стоит на парижской набережной памятник легендарному спасителю четырёх десятков альпийских путников – сенбернару Барри.
Его звали Камчатка. Европейцем по разуму был и первый русский нобелевский лауреат Иван Петрович Павлов. Именно по его инициативе были поставлены первые «официальные» отечественные памятники братьям нашим меньшим – собакам. Речь о них уже шла в предыдущих статьях. Отметим попутно, что неофициальных, сугубо частных, памятников домашним любимцам (опять-таки главным образом собакам) немало ставилось и в дореволюционные времена, но были они, как бы это поточнее выразиться, для сугубо личного пользования отдельных высокопоставленных лиц (памятники охотничьим собакам, например, в помещичьих имениях) и основательностью не отличались.
Из сохранившихся можно выделить два. Один стоит в расположенном в сотне вёрст к юго-западу от Минска имении Радзивиллов Несвиж. Установлен в 1896 году (восстановлен в 1993-м) в честь собаки породы грейхаунд (фото). Столетием ранее ценой собственной жизни пес спас одного из Радзивиллов от вцепившегося в него раненого медведя. Несвижский памятник, безусловно, выдержан в европейской традиции.
А вот под Петербургом, в Гатчине, чудом уцелел во время войны скромный памятник любимой собаке Александра III – Камчатке (фото). Это был крупный кобель породы лайка, но назывался женским именем в честь моряков судна, подаривших царю крохотного щенка.
Камчатка в самом что ни на есть цветущем собачьем возрасте, пяти лет от роду, погиб 17 октября 1888 года во время крушения царского поезда близ селения Борки под Харьковом. Вот отрывок из письма императора супруге: «Сегодня я воздержался кого-либо приглашать. Была закуска у меня в кабинете, и я ел один. В подобных случаях страшно недостает хотя бы собаки; все же не так одиноко себя чувствуешь, и я с таким отчаянием вспоминаю моего верного, милого Камчатку, который никогда меня не оставлял и повсюду был со мною; никогда не забуду эту чудную и единственную собаку! У меня опять слезы на глазах, вспоминаю про Камчатку, ведь это глупо, малодушие, но что же делать – оно всё-таки так! Разве из людей у меня есть хоть один бескорыстный друг; нет и быть не может, и Камчатка был такой!». Мало к кому, похоже, кроме собственной семьи и собаки был привязан владыка всея Руси... И эту «сращенность» с человеческим характером надо особо отметить в «собачьих» памятниках.
«Павловская» традиция продолжилась и в конце ХХ века. В другом белорусском городе, Гродно, возле одного из институтов установили памятник всем животным, отдавшим жизнь во имя науки (фото). На краю плиты примостилась опять-таки собака, та, про которую ветеринары пишут в бумагах «типа б/п» – беспородная.
Некоторое время спустя в северной столице был установлен памятник подопытной кошке (фото).
Собаки, кстати, в «монументальном» отношении значительно опередили кошек. Впрочем, киска – единственное животное, которое может сравниться с ними по количеству памятников. Так что не слишком щедро и благодарно оказалось человечество к бессловесным существам, безропотно терпящим ради исцеления человеческих же хворей. И удивительно, что памятника самому «массовому» из подопытных животных («уж сколько их упало в эту бездну!») – мыши, до сих пор не существовало.
В целом сегодня на пространстве бывшего СССР существуют памятники без малого сотне видам животных: от мамонта до комара. Но сегодня речь только о собаках. И, за редким исключением, речь не будет идти о них как героях литературы и кино, это отдельная, «другая» тема.
Дружба – дружбой, а служба – службой. Учёные уже давно спорят, сколько тысяч лет назад сдружились человек и собака. По самому скромному подсчету, выходит около четырёхсот веков – вы, кошка, лошади и прочие свиньи, ну-тка! И подружились так, что пёс за хозяином безропотно пойдёт в огонь и в воду, а верность будет хранить ему и после его смерти. Вспомним опять-таки упоминавшийся памятник в Тольятти собаке, семь лет прождавшей погибшего в автокатастрофе хозяина. Как сказал мудрец, «собака – единственное существо на земле, которое любит вас больше, чем себя самого».
Однако, на мой взгляд, надо достаточно чётко различать памятники собачьей дружбе и собачьей службе, которая нет-нет, а запечатлевалась в памятниках в прежние времена. Например, в карельском городе Сортавала с 1971 года на закрытой территории военной части существует памятник пограничной овчарке Дойре (фото), по рассказам, обладавшей выдающимися «обонятельными» способностями.
Она брала след на глубине более 30 см, почти втрое больше, чем обычные собаки. Вполне возможно, что такие, мало кому известные памятники «для служебного пользования» есть и в других российских городах.
В Волгограде стоит памятник собакам-подрывникам (фото), бросавшимся с гранатами под танки.
В Новосибирске – просто памятник собакам, погибшим при исполнении служебных обязанностей (фото).
Во Владивостоке увековечили самую знаменитую служебную собаку советского времени – Индуса легендарного пограничника Карацупы (фото). Причём запечатлена именно собака, без хозяина, на фоне пограничного знака СССР.
Все эти памятники изображают собаку одной породы – немецкую овчарку. Равно как и весьма популярное у туристов и студентов изваяние собаки в четвертом арочном проёме столичной станции метро «Площадь Революции». А вот пермяки запечатлели на пьедестале спасителя утопающих – лохматого ньюфаундленда, в просторечии – водолаз (фото).
Есть памятники и собакам-космонавтам. Московский – первому четвероногому покорителю космоса Лайке, поставленный едва ли не полвека спустя после её полёта, мы уже вспоминали. Последней, благополучно вернувшейся на Землю 25 марта 1961 года, была скромная дворняга Звёздочка. Приземлилась она в Удмуртии и была привезена в ижевский аэропорт, которого давно нет. О тех событиях на давно застроенной аэропортовской территории напоминает только памятник Звёздочке (фото).
В качестве своего рода далёкого предка такого рода изваяний в Кёнигсберге-Калининграде сохранился интереснейший, но мало известный гостям города памятник барабанной собаке, (точнее, собакам), служившей во время первой мировой в 43-м Кёнигбергском полку (фото).
Барабанными собаками могли быть только отборные сенбернары, которые состояли в полку на довольствии. Их запрягали в тележку с большим барабаном. И псы, как и подобает, выступали размеренно и чинно, с полным осознанием лежащей на них важной миссии. Причём шею каждой такой «военной» собаки непременно украшал сержантский галун!
Продолжение следует…
Юрий Тимофеев, специально для RATA-news